Позитивная дискриминация
Беседуют американский дирижёр и советский.
— Говорят, у вас в СССР антисемитизм.
— Да что вы, у меня в оркестре целых шесть евреев!
— Да? А я у себя в оркестре евреев не считал…
Сейчас, глядя на происходящее в западном мире, дирижёры вполне могли бы поменяться ролями. В чём же проблема с позитивной дискриминацией, и почему она не тождественна «равной представленности»?
Главная проблема — в уходе от изначальной цели. Когда мы говорим, что хотим равенство, какое из множества равенств мы подразумеваем? Мы не созданы равными ни по одному физическому показателю, да и с финансами и географией тоже бывают расхождения. Поэтому мы хотим начать с равных прав, с недискриминирующих законов. Но мало их принять: во-первых, нужно обеспечить не только равные права и блага, но и равный доступ к этим правам и благам, что не всегда легко организовать. Во-вторых (сюрприз!) у общества есть привычка жить по-старому. Поэтому даже если мы в каком-то отсталом государстве добьёмся разрешения девочкам и женщинам учиться, они а) не пойдут в школы и ВУЗы; б) их там могут принять так, что лучше бы и не приезжать. Именно для преодоления этой инерции и создаётся та самая позитивная дискриминация. В нашем примере квоты для женщин на поступление и на работу. Без этого какие бы совершенные законы ни были, механизм не заработает.
Со временем появление дамы в ВУЗе в этой стране уже не будет вызывать таких кривотолков. Это станет новой нормой. И теперь девочки смогут спокойно ходить в школы.
Разумеется, у позитивной дискриминации есть и оборотная сторона. Во-первых, она по самой сути провоцирует конфликт. Во-вторых, далеко не все поступившие по квоте леди будут действительно хорошо учиться, что породит дополнительную волну недовольства со стороны приверженцев патриархата: «Я же говорил, они неспособны!» Поэтому заниматься такими вещами нужно, тщательно взвесив «за» и «против», чётко ограничив эти меры по времени и понимая, когда уже пора прекратить, потому что эффект либо достигнут, либо ясно, что пора попробовать другие способы.
Как видим, цель позитивной дискриминации — слом старых привычек, выработка новой модели. А «равная представленность» — не цель, а средство. И когда его делают целью, всё летит в тартарары. Что если из женщин или любых других ущемляемых групп все кто хотел уже поступили в ВУЗы, устроились на нужные работы? Что если неравность вызвана или флуктуацией, или какими-то физическими/нейробиологическими причинами вроде более высокого содержания тестостерона? Наплевать на это и всё равно обязать всех превращать свою компанию в «репрезентативную выборку»? Колоть тестостерон всем, у кого его мало? Или ещё веселее, глушить тестостерон у тех, у кого его много? А заодно обрубать ноги слишком высоким и стричь всех наголо, чтоб не выделялись. Вот это и есть махровый тоталитаризм с милым нашему сердцу новоязом: «свобода = рабство», «равенство = уравниловка».
Разумеется, мне могут сказать, что нынешняя борьба за представленность и разнообразие и есть первая фаза дискриминации. Вот добьёмся смены менталитета, тогда и отменим. Но я бы не стал в это верить. Слишком уж знакомые всем выходцам из СССР методы у новых хунвейбинов. Обсуждения запрещены, любой подвергнувший сомнению эту систему тут же подвергается массированному остракизму. А мы очень хорошо знаем, к чему это приводит: в таких условиях наверх вылезают не достойнейшие, а те, кто громче кричит. Им не нужны научные дискуссии, ведь куда проще обвинить оппонента в идеологической неблагонадёжности — и всё, дорога расчищена. Никто не отдаст такой инструмент добровольно. Я вообще не уверен, что этот маховик ещё можно остановить. Остаётся только надеяться, что всё это не докатиться до нас.
